Под Сталинградом были зверски уничтожены 47 детей

И трудно становится дышать.

Криком кричали женщины

…По станице расходились глухие разговоры, что в четырёх километрах от Нижнечирской, за Чиром, есть засыпанная яма. Будто бы в ней фашисты закопали расстрелянных ими станичников. С июля 1942 года за полтора месяца хозяйничанья оккупанты успели побить немало народу – где-то ведь запрятывали тела.

Разговоры дошли до Александры Шмелёвой. У неё в том же июле сгинул муж. Немцы увели его в комендатуру, и, как в воду канул. Стороной узнала, что убили мужа изверги. Решила пойти, поискать – вдруг там, в яме и лежит родненький. Хоть похоронить по-человечески, по-Божески. Опасно, конечно. Узнают немцы – убьют, не задумаются. А идти надо.

К Александре примкнули сёстры Надежда и Наталья Парамонченко. У них за связь с партизанами расстреляли мать, сёстры тоже надеялись отыскать тело. Взяли лопаты. В случае чего, можно сказать, что идут копать картошку.

Место нашли быстро. Было оно приметно, выделялось желтизной среди зелёной травы. Принялись копать. На лица намотали платки – хоть немного утишить тяжёлый дух, пошедший из глубины. Сомнений в том, что это захоронение, уже не было.

Плакали и копали. Копали и плакали.

Странные находки пошли. Жуткие. Куклы, машинки, пароходики, зверушки. За ними – ложки, вилки, тарелки. И показались из земли трупы. Нет – трупики. Маленькие трупики детей. Трупики, трупики, трупики…

Они распростёрлись в самых разных позах, некоторые – вниз головой. Невероятным ужасом веяло от них.

Криком кричали женщины. Бежали прочь от страшного места, как от сатаны. Да ведь кто же и мог совершить такое, как не сатана?

К добрым дядям в Сталинград

Обо всё увиденном женщины рассказали специальной комиссии, которая расследовала злодеяния гитлеровцев в Сталинградской области. Советские войска вошли в Нижнечирскую 1 января 1943 года, начала работу и комиссия. Были записаны ещё показания кастелянши детского дома, располагавшегося в станице, Елены Донсковой. Она и поведала о людоедском преступлении.

Немцы, заняв станицу, сразу принялись грабить население. Отобрали продукты и у воспитанников детского дома, не поглядели, что дети. Их оставалось – 47, от 3 до 12 лет. Донскова подкармливала ребятишек, чем придётся: скудным урожаем с огорода, очистками, объедками.

1 сентября пришли два молодчика в немецкой форме, но чисто говорившие по-русски. Приказали собрать детей с вещами, их, дескать, отвезут в другой детдом. Кастелянша поинтересовалась, много ли еды давать им с собой. Молодчики ответили, что еда не потребуется, потому как ехать недалеко. И загоготали почему-то.

Тогда ещё что-то больно стукнуло в сердце женщины. Но того, что случилось потом, и подумать не могла.

На следующий день прибыли два грузовика. Вели их те самые молодчики, а с ними были ещё солдаты. Детей начали грузить в кузовы. Сначала всё шло гладко. Потом малыши начали кричать и плакать. Дети, наверное, куда острей чувствуют угрозу, чем взрослые. Их попытались уговорить, обещая, что повезут к добрым дядям в Сталинград. Но дети не унимались. Тогда их, как котят, принялись швырять в кузовы. Затянули брезентом, тронулись, поднимая пыль.

Уже была готова яма

Что было дальше, рассказал один из двоих водителей: некто Михаил Буланов. Он, вместе с эсэсовцами, оказался на скамье подсудимых в знаменитом Харьковском процессе 1943 года.

Детей привезли за Чир, на поляну. Здесь уже была готова яма. Буланов по двое подводил несчастных к ражему гестаповцу Аликсу (фамилии пособник не запомнил), и тот, дико хохоча, бил по детским тельцам из автомата. Сталкивал их в яму. Многих – живыми. Так и закопали.

Как люди могли совершить такое? И можно ли их называть людьми после такого?

Михаил Буланов в своём последнем слове на процессе выдавил из себя, что глубоко осознал глубину своего падения, много пережил и просит дать ему возможность искупить свою вину.

Буланов (крайний слева) на процессе в Харькове

Интересно, как и чем он собирался её искупать? Можно ли осознать «глубину падения», если она измеряется глубиной ямы, куда скинули растерзанных детей?

Его повесили в компании с хозяевами на центральной площади Харькова. Сорок тысяч человек смотрели на их смерть. Молчали. Ненавидели. Если бы было можно, нелюдей вынули из петли и повесили бы снова. И снова. И ещё…

Тогда руки не дошли до обустройства детской могилы, ещё шла война. Потом надо было восстанавливать порушенное. А в 1953 году сюда пришли воды Цимлянского водохранилища, затопив и станицу, и предположительно место казни.

Сейчас его ищут добровольцы – краеведы, поисковики, неравнодушные люди. Найдут ли – Бог весть. Надо бы помочь людям – нельзя закапывать память.