Ура – бобру!

Мнение о вредоносности того или иного животного рождается в сознании невежественных людей, особенно, чья жизнь далека от соприкосновения с природой. Всякая тварь создана Богом в пользу человеку и для равновесия природных процессов.

Во времена императорской России в обводненных местах Области войска Донского бобра чаще можно было встретить в лесистой зоне, где много мелких проток, заросших стариц и редко появление человека. В прихоперских станицах хутора расположены на небольших речках и балках со скудным облесением. Не только до революции 1917 года, но и до середины ХХ века на притоках Хопра и их ериках бобра было мало. Тогда речки и ручьи были полноводнее и не так заполонены береговой растительностью, а потому бобру здесь было не совсем комфортно: усадьбы и левады большинства казачьих дворов соприкасались с пойменной зоной, являясь серьезным фактором беспокойства; в низинных местах жители наращивали и заготавливали в большом количестве хворост на плетни, а также жерди – на прясла и по весне восстанавливаемые мостушки; база питания для бобров была недостаточной. Например, в хуторе  Дуплятском станицы Михайловской на 1912 год число жителей составляло 2082 человека (без казаков, находившихся в действующих полках). Вдоль речки Косарка хутор тянулся почти на 8 верст. Каждый метр береговой линии, так или иначе, попадал в процесс жизнедеятельности здешней общины.

В период образования Советского Союза (с целью сохранения вида) в стране было принято решение создать большое количество заповедных зон, которые уже в 1934 году начали заселять бобрами. На первом этапе около 700 особей было вывезено из Воронежского заповедника, а в 1948 г. – из заповедника Белоруссии. Популяция животных стремительно росла, особенно в уже заброшенных приречных хуторах.

От того, что по берегам речек бобры стали валить старые вербы, ушлые люди и внедрили в общественное сознание мысль о бесполезности бобров. В 1961 году в СССР бобер стал легальным объектом охотничьего промысла. Почти до конца 70-х этих безобидных грызунов добывали нещадно. Бобриный мех являлся для страны недешевым экспортным товаром. Как раз в эти годы нам, хуторской ребятне, посчастливилось близко увидеть добытого по устоявшемуся льду бобра (из норы с помощью длинного крюка). Правда, уже застреленного из нагана.

Мониторинг бобриной популяции на 2012 г. выявил по РФ всего 250 тысяч животных. И это следствие того, что в предыдущие десятилетия численность бобров сократилась более чем на миллион особей. Жалко и обидно, ибо эти зубастые обитатели наших речек неустанно улучшают экологию, в отличие от нас – людей.

Исследования ученых и сама жизнь свидетельствует о большой пользе бобров. В наши дни это неоспоримая очевидность. Речки после немыслимой распашки степи заилились, заросли камышом и чаканом. Речные левады и ерики, не востребованные нынешним населением, стали непроходимыми из-за падалицы отмерших деревьев. В них поселилась тишина, привлекательная для боров. Свои плотинки они стали строить не только на обмелевших речках, но и на впадающих в них ручьях.

Дневная деятельность бобров редко наблюдаема для человека. Его норные хатки скрыты в глубине береговой линии. Они даже запираются от нежелательных гостей. Замок, правда,  имеет вид водяного затвора. При маловодности реки или ручья бобры строят плотины, создающие подпор воды и способствующие увеличению ее глубины. Создается подобие водохранилища. Запруды целиком не перекрывают поток воды, обеспечивая постоянство проточности. Вода здесь неплохо прогревается на солнце, а значит, начинается бурная подводная жизнь. Те деревья, что сваливают бобры, привлекают внимание копытных и мелких грызунов, а это, в свою очередь,  притягивает хищников. Бобриные плотины способствуют улучшению условий для нереста рыб,  так как зеркало воды постоянно находится на одном и том же уровне. Водохранилище в верхней отметке плотинки несколько гасит течение, чем способствует образованию на дне мелких частиц перегноя и песка, а значит, дает старт формированию пойменных почв. В свою очередь это приводит к интенсивному росту «биологической емкости» данной зоны. Результатом жизнедеятельности бобров являются стабильные водно-береговые комплексы, в которых начинают обитать всевозможные виды рыб и животных.

Бобры сохраняют для нас в нашей (и без того обезвоженной степи) настоящее богатство – реки и леса. Их плотины аккумулируют воду в речке и протоках. После бобриной плотины вода уходит в виде потока сравнительно чистой пресной воды, которая заново пригодна для того, чтобы там жили рыбы и иные водные существа. Самоочищение малых рек без бобров просто не достижимо, ибо в наши дни из-за бесснежных зим на речках не стало ледоходов.

Водообеспеченность почв любой территории находится в прямой зависимости от ее облесения. То есть без деревьев и кустарников та же степь скоро превращается в полупустыню и пустыню. Бобры, сваливая деревья (особенно старые), не дают им умереть окончательно, – на их пеньках появляется масса молодой поросли, в объеме своем соответствуя прежней кроне. Некоторые деревья после бобриных резцов дают обильные корневые отпрыски. Так что зона древесной растительности нисколько не сужается, а даже, наоборот, восстанавливается и расширяется. Также замечено: через заброшенные бобриные норы открываются родники, питающие водоемы.

Питание бобер находит себе не только обгладывая древесную кору, но и в воде. Особенно употребляя в изрядном количестве прикорневую часть чакана, содержащую сахар. Замечено, что к объектам его добычи больше всего относятся деревья и кустарники, содержащие в коре горькие вещества. Ну а чакан – поставщик быстроусвояемых углеводов, а это значит, что накопление жира перед холодным периодом года обеспечивается в полной мере.

Осенью этого года довелось побывать в окрестностях станицы Тишанской, где узкая и неглубокая речка Тишанка впадает в широкий и полноводный Хопер. Высокое песчано-каменное нагорье по ее левому берегу является хорошей преградой для смываемого с полей чернозема. Оттого и берега речки практически не имеют камыша и чакана. Но вот при впадении в Хопер Тишанка с километр проходит по прибрежному лесу, и здесь бобра предостаточно (судя по подточенным деревьям и плотинкам). Из-за обилия валежника этот участок трудно проходим, отчего здесь царит природная идиллия с изумительной красотой протоки. Чего не скажешь о месте слияния Тишанки с Хопром: практически вся береговая линия тут пестрит следами былого человеческого присутствия (остатки кострищ, забытые рыболовные снасти, пустая тара из-под алкогольных напитков и прочий мусор). Даже в бытовом отношении у бобров к природе больше порядка и чистоты, нежели у некоторых туристов.В общем, бобру – ура!

Текст и фото – Г. ТОПИЛИН.